Российская госсистема такова, что сельский ветеран войны и московский по мерам оценки их государством есть две категорические разницы.
Для селянина недоступны и праздничные парады, и столичная медицина, и дороги к дому, и городские удобства, и современные лекарства, и машины в подарок от мэрии. В общем все то, что является обычным для столичных жителей. Поэтому рассказ будет о стареньком попутчике, ветеране войны, попросившем подвезти его до своей деревеньки в Ярославской области. Дай бог ему здоровья и жигуленка в подарок от благодарного государства хотя бы и внукам его. (далее…)
Пару лет назад, за несколько дней до Нового года, посчастливилось мне немного подработать в роли приходящего Деда Мороза. Работа не пыльная, сами понимаете, а оплачивается любящими родителями довольно неплохо. Короче, заработал я энную суму денег, отдал все жене, тем более что она мне помогала в этом нелегком труде. Встретили Новый год, особых дел нет, поэтому дня 3 даже не выходили из квартиры. Поели, выпили, посмотрели телевизор, поспали. И так все три дня. В конце концов все уже надоело и ее светлую голову посещает идея.
— Слушай, а давай съездим в ******* (соседний город) по магазинам . (Дело в том, что живя на окраине, нам все равно куда ехать . Поездка в центр нашего города и в центр соседнего занимает одно и тоже время).
— Зачем? — спрашиваю.
— Ну что-нибудь тебе купим. Ты же заработал.
Мне стало приятно. Заботится, черт побери! Поехали. Один магазин, второй, третий… . В шестом или седьмом по счету, при нашем появлении, скучающие две девчонки-продавщицы подхватываются и подходят к нам с дежурной фразой:
— Вам чем-нибудь помочь?
И тут я, сделав страдальческое лицо, выдаю:
— Да, девочки, помогите, пожалуйста. Дело в том, что мы специально приехали из ********* что-нибудь мне купить, но заходим уже в седьмой по счету магазин женской одежды, но я ничего не могу себе выбрать!
Надо было видеть лицо моей благоверной! Она вылетела из магазина как ошпаренная. Так мы ничего и не купили.
Каждое лето я гостил у своего деда. Я тогда фотографировал много- увлекался этим делом. У него был прекрасный фотик «Зенит»- очень модный по советским временам. Как-то фоткаем с ним, он говорит:
— Меня на пенсию как раз провожали. А я не хотел. Они говорят — возраст мол. Я — да какой возраст? Я еще с молодыми наперегонки могу побегать! Нет, отправили. Подарили кучу подарков, в том числе и этот фотоаппарат. Естественно, приняли на грудь по такому поводу, поэтому домой на автобусе возвращался и уже поздно. Фотоаппарат на груди висит, сверкая новизной. Выхожу на своей остановке и тут два парня какие-то докопались, хотели «Зенит» отобрать. Вот тут я и понял, что правильно меня на пенсию выперли, возраст есть возраст, не то уж здоровье.
Тут дед помолчал, потом грустно добавил:
— Второго догнать так и не не смог!
Мои первые роды.
Скоро сказка сказывается да не скоро дело делается, медленно карабкаешься по склону медицины, сначала занудные годы теории, потом, годика через три, начинаются захватывающие реальные предметы.
Наступил черёд акушерства.
Всё безумно интересно, занятия на манекенах, таблицы, лекции…
А вот и первое дежурство, речь пойдёт о моих первых родах. (далее…)
Брат был в составе комиссии по узакониванию самовольных построек. К ним долго ходила женщина средних лет, пытаясь оформить какую-то пристройку к дому. Очень интеллигентная такая, терпеливая. Ей каждый раз высказывали новые замечания и отправляли за какой-нибудь справкой. Она всё внимательно выслушивала, скрупулёзно записывала в тетрадку и возвращалась через месяц, снова получала замечания, снова отправлялась за очередной справкой. Так продолжалось около года. А во время её последнего визита кто-то из комиссионеров, видимо по недомыслию, категорично заявил, что пристройка не может быть узаконена по такой-то причине. Женщина впала в ступор на пару секунд, потом обложила всех присутствующих и некоторых отсутствующих представителей власти трёхэтажным матом, швырнула в них документы, развернулась и вышла не прощаясь, громко хлопнув дверью. Первым пришёл в себя председатель. Он встал, собрал все листы и задумчиво произнёс, обращаясь к членам комиссии: «Придётся узаконить».