«Свадебное путешествие.»
Год 1946-й, август.
«Давно смолкли залпы орудий, над нами лишь солнечный свет.» Мой дед — уже старлей. 77-го Отдельного Лёгкого Переправочного Парка, которым он командовал во время войны с Японией, уже нет, расформирован. Наконец-то подвернулась синекура, назначили начальником оружейного склада бригады. Ах, как славно, это уж куда получше, чем вести взвод в атаку, ползать километры по минным полям днём и ночью, делая проходы, или наводить переправы под шквальным огнём. Автоматы, пистолеты, взрывчатка, патроны, пулемёты, трофейное оружие, надувные лодки, сапёрные принадлежности тихо дремлют на складе ожидая своего часа, подольше бы он не наступал. Лишь когда учения, бывает хлопотно, а так — тишь и благодать.
А тут ещё сюрприз, да какой!
— Вам, товарищ старший лейтенант, отпуск полагается.
— Отпуск? Мне?
— Ну да. Вы же офицер, в отпуск можете съездить. Даже билет на поезд бесплатный раз в год.
Это чудо из чудес. Призвали в 1940-м солдатом, там рядовому отпуск не положен. А с лета 1941-го по осень 1945-го было чем заняться. Сплошные «отпуска» и разъезды по «курортам» с перерывом на госпиталя. То Крым, то Кавказ, даже в заграницу в Польшу, Восточную Пруссию, Корею, и Китай заносило. Правда всё как-то всё комом выходило, то вплавь, то на марше, то бегом, то ползком. Не рассмотреть красот даже. Да и народ на пути бывало попадался не то чтобы уж очень душевный. А тут цельный отпуск.
Куда ехать? Так тут двух мыслей не было. Конечно, Союз велик размерами, шестую часть суши занимает, но нету в нём места милее, чем родное село в Белоруссии. Это же дом, где за шесть долгих лет был всего один раз, на пару часов в 1944-м когда освобождали Гомельщину. А главное — увидеть родителей и сестёр, которых за те же шесть лет видел лишь разок на один день и одну ночь.
И вот он уже в поезде. Из вещей лишь маленький чемодан, нищему одеться — только подпоясаться. А что путь из Спасска до дома не близкий, так это не беда. Как говорится, для бешеной собаки — семь вёрст не крюк. Летел, как на крыльях по стук колёс.
Дома радость, отец, мать, сёстры, родная крыша, и маленький двор, который казался когда-то большим. Крепко засыпал под оглушительный шум цикад и радостно просыпался от привычного, но подзабытого стука молота по наковальне из отцовской кузни, что стояла в огорде. Днём родителям помогал, ведь август — горячая пора в деревне. Вечерами ходил либо по немногим оставшимся в живых знакомым либо в деревенский клуб, где были танцы под патефон.
Там он и повстречал её, мою бабушку, в ситцевом платье. Она тоже не была дома и не видела родителей 6 лет. Институт и работа хирургом в военном госпитале — не до отпусков было. Они и до войны друг друга знали, ибо учились в параллeльных классах, но тогда особо не общались. Уж больно разные семьи у них были, она — из зажиточной семьи, внучка раввина, а он — сын простого кузнеца. А ныне времена совсем другие.
От встречи до предложения — 3 дня, ведь отпуск на исходе. От предложения до свадьбы — неделя. И то, видя что опаздывает, отстучал телеграмму в часть, дескать «женюсь, из отпуска буду чуть позже.» Не по правилам конечно, но «дальше фронта не пошлют, меньше роты не дадут.»
Странная это была свадьба. Не было подвенечного платья и фаты у невесты — весь её гардероб состоял из трёх платьев. Не было костюма у жениха — лишь военный китель с тремя орденами и четырьма медалями. Не было обручальных колец — на золотые денег не было, да и где их взять, чай не город. Да и нужно ли это мещанство? Не было и половины родственников с обеих сторон — они уже 5 лет как лежали под холмиком за окраиной села, куда без повода старались не ходить. Не было большинства друзей и подружек (Из дедова класса 39-го года выпуска в 1946 из 21-го мальчишки осталось… трое. Контуженный Аре, безрукий Ян, и он сам — штопаный, но целый). Не было модных диджеев — лишь патефон и гармонист. Не было деликатесов и свадебного торта — смогли достать лишь пару чугунков вареной картошки, сварили суп, и добыли пару тазов варенья и литров 20 мутного самогона, на что ушли последниe деньги.
— На что вы будете жить? — сокрушалась тёща. — Ведь у вас копейки живой нету. И мы помочь не можем.
— Не говорите глупости, мама, — отвечал весело жених, — жить надо сегодня, а сегодня у нас праздник.
— А завтра?
— Завтра может и не быть. — и он знал, о чём говорил, с высоты своих 25 лет и с мудростью старика. Уж слишком он много повидал мальчиков и девочек, для которых завтра так никогда и не наступило.
Так что же всё-таки было на свадьбе? А была искренняя радость, любовь, и желание жить. Наверное, это немало. Впрочем, было ещё одно желание, уж очень хотелось обоим хоть куда нибудь съездить вдвоём, ну типа в свадебное путешествие. Но тогда денег не было, да и ему ехать на службу обратно на Дальний Восток, и ей возвращаться в Украину в военный госпиталь, где долечивались последние раненые. Порешили — она к нему приедет, а там уже они уже обязательно поедут в отпуск вместе и проведут медовый месяц.
Примерно месяцев через 8 она приехала к нему в Спасск. Дед выбил молодой семье царские хоромы в виде комнаты в бараке размером в целых 10 кв.м. На радостях, пошёл к начальнику-майору, попросил внеочередной отпуск. Ну, чтобы мечту о медовом месяце осуществить. Но майор хитрый попался:
— Отпуск? Что же, можно и рассмотреть. Только вот что. Ты мне ящичек динамита и надувную лодку со склада спиши. Динамит как на учения, а лодку как пришедшую в негодность.
— Да как я это сделаю? Я же ответственный. Дайте официальное письменное распоряжение, я выдам.
— Это не официально, а по дружбе. Ты же начальник склада, можешь что угодно списать.
— На воровство я не пойду.
— Ты меня вором кличешь?
Слово за слово, поругались они жутко. В отместку вместо отпуска майор отправил деда на гауптвахту. И причину нашёл — опоздание из отпуска, хоть столько времени минуло.
— Коли до завтра не одумаешься, то получишь 7 суток, — пригрозил.
Вечером дед у бабушки спросил:
— На подлог я не пойду. Ну что, мне пойти дальше с ним ругаться? Или может повыше, в штаб бригады? Или просто на гауптвахту пойти?
— Руганью делу не поможешь. Иди лучше на гауптвахте посиди. Отдохнёшь. Бес с ним, с медовым месяцем. Потом съездим.
На гауптвахте офицеру хорошо — «хочешь — спать ложись, хочешь — песни пой.» Отоспался, в основном с офицерами в домино и карты играл. Очень славно отдохнул, хотя от планируемого медового месяца гауптвахта отличается весьма. Одно печалило, накрылся отпуск.
А провести медовый месяц вдвоём так и не удалось. Дочка появилась, потом другая. Демобилизация, работа, ученики, больные, операции, и снова работа, с детьми в село к бабушкам-дедушкам, и опять на работу. После — внуки, болячки, эмиграция. Так за шестьдесят лет совместной жизни в отпуск вдвоём и не съездили. Времени всё не было, надо было жить сегодняшним днём…
«За шестьдесят лет не смогли в отпуск вдвоём съездить. Вот чудаки. Всё на завтра откладывали. Люди просто не умели жить» — наверное скажете вы.
Может вы и правы, но я с вами не соглашусь. Я думаю, они знали — «завтра может и не быть.»