С младшим братом разница 7 лет. Когда мне было 11, он отрезал все бантики с моих трусов и подарил их девочке в детском саду. Сознался он только вечером, когда я достала из шкафа трусы с огромными дырками. На следующий день мама купила игрушку, чтобы он смог ее подарить той девочке, но она сказала, что бантики ей нравятся больше. Сейчас брат уже заканчивает школу и ржет над этой историей детства)
Сын был очень долгое время младшим, пока не родился третий, и рос обласканным и довольно избалованным. За собой не убирал: ни посуду, ни одежду. Но в 16 лет летом пошел работать в магазин (одежда для молодежи). Через какое-то время в его комнате заметила порядок, все вещи сложены очень красиво, а еще у него выработалась привычка подбегать и тут же убирать лежащую одежду. Вот думаю, что теперь ему надо в кафе поработать)))
Немец.
Когда началась Великая Отечественная война моему отцу было уже 43 года и в первую всеобщую мобилизацию он не попал, продолжая работать учителем немецкого языка в школе под Новосибирском. Через пару недель после начала войны, как обычно ночью, пришли люди в форме и арестовали его, не объясняя причин. Мама сбилась с ног, стараясь узнать что-нибудь об отце, но все её усилия оказались напрасными.
Через три дня папа явился домой осунувшийся, но сияющий от радости.
А дело было так.
Во все времена в советских школах у учителей немецкого языка была кличка «Немец». Слушая сводки Советского информбюро о быстром наступлении немецких войск, ученики спросили папу, кто победит в войне. Он и ответил им не задумываясь: «Конечно мы победим!».
Кто-то из детей рассказал дома:
— Наш Немец сказал, что они победят!
Ну а дальше уже было дело техники: бдительности у наших людей не занимать — доложили куда следует и той же ночью отца арестовали.
Таких, как он, там было много. Наслушавшись рассказов друзей по несчастью, он уже не надеялся увидеть родных: почти всех арестованных после беседы со следователями, отправляли сразу на фронт в штрафные батальоны.
Отца допросили только на третий день, ему повезло, что следователь попался нормальный: за десять минут разобрался в ситуации и даже извинился за недоразумение.
Это был только 1941 год…
Накладные надо подписать, послали в центральный офис. На вахте сидит грозная бабулька.
— Это вам на второй этаж в 23 кабинет, спросите Алкоголикова.
Захожу в кабинет, спрашиваю Алкоголикова.
— Барматухин я! Эта старая швабра никак запомнить не может!
Говорят, это было в Киеве в начале 60-х годов…
Была одна семья, в которой было 9 детей. Родители — простые штукатуры очень хотели родить 10-го, чтобы получить в придачу к ордену «Мать-героиня» большую квартиру, машину, множество льгот и всяких других полезных вещей.
Но вот незадача — папашка иссяк, и 10-й никак не получался. И решили они попросить помочь кого-то со стороны. Присмотрели на своей стройке прораба, предложили ему 1000 рублей (деньги по тем временам немалые). Ну, он и помог вполне результативно.
Каждый получил желаемое и, казалось, должен был остаться доволен. НО!.. Прораб был пакостен и завистлив и накатал заяву в суд, в коей описал всю правду, как она есть: мол, штукатуры обманули государство и т.п.
Зал суда был набит битком, а когда огласили приговор, народ попадал под стулья и стал корчиться от смеха.
Приговор гласил:
— в действиях обвиняемых нет состава преступления;
— 1000 руб. были признаны незаконным заработком и должны быть взысканы с прораба;
— поскольку прораб признал, что ребенок от него, взыскивать с него алименты до достижения 18 лет ребенка.